нет детских домов или приютов для брошенных детей: детей там не бросают (ну, это было несколько лет назад; но очень надеюсь, что по пути такого прогресса они не пошли, и подобных домов – и подобных явлений! – у них нет до сих пор).
Ещё очень интересные подробности узнали мы об ограничении деторождения в Китае. Я знала, что там разрешается иметь только одного ребёнка в семье – но как это обеспечивается реально? Я, в общем-то, не представляла себе механизма, обуславливающего выполнение этого закона: какие могут быть механизмы контроля и принуждения в таком интимном деле? Но всё оказалось очень чётко формально и бюрократически продумано. Чтобы забеременеть, женщина должна получить разрешение у себя на работе (или по месту жительства, если не работает). Её вносят в специальный список, и через некоторое время выдают разрешение на одного ребёнка. Контрацептивы раздаются народу бесплатно; презервативы иногда можно купить в аптеках для иностранцев, но женщины не пользуются одноразовыми контрацептивами, а подвергаются обязательной операции: вставлению колпачка или спирали, тоже по спискам, ведущимся на работе или по месту жительства.
Если женщина случайно забеременела, она должна сделать аборт. Я спросила, а что, если она не хочет делать аборт? Китайцы не поняли моего вопроса: как это не хочет??! Как это можно не подчиниться закону??? Это было не риторическое, а совершенно искреннее удивление: им вообще не могла придти в голову мысль, что можно ослушаться приказа. Ну, может, своим могучим развитием в последнее время они обязаны в том числе и этому чувству дисциплины…
Детская смертность здесь около 4,7% в течение первого года жизни; за последние годы уменьшилось число инфекционных заболеваний, но увеличилось число онкологических, в связи с загрязнением природной среды. Охраной природной среды здесь практически не занимаются: существуют государственные учреждения, но народное экологическое движение отсутствует. В Пекине нет большой промышленности, и воздух в городе удивительно чистый из-за небольшого количества машин: большинство многомиллионного населения Пекина ездит на велосипедах. Но в индустриальных районах страны, говорят, с природой обращаются варварски, а массовая вырубка лесов на берегах рек уже привела к опустошительным наводнениям невиданного раньше масштаба и к резкому увеличению площади пустынь. В последние годы правительство Китая приняло постановления об облеснении нарушенных территорий, но как оно выполняется, нам никто не мог сказать…
*
Ещё один приём, ожидавший нас – на «Радио Пекина» (сейчас оно называется «Международное радио Китая»). Это государственная радиостанция, которая вещает на Эсперанто с начала 50-ых годов. Когда я начинала учить Эсперанто в 1968 году, первая передача на Эсперанто, которую я услышала, была передачей именно китайского радио. Я помню свой восторг, когда я поняла, что поймала в эфире эсперантскую передачу и что всего через несколько месяцев после начала изучения языка я практически всё понимаю! И ещё нужно похвалить прекрасное произношение дикторов: у европейских радиостанций всё же чувствуется национальный акцент у дикторов, а у китайцев – безупречный, правильный, чистый и мягкий выговор. Так что к этой радиостанции я всегда питала тёплые чувства, и рада была с ними познакомиться.
В эсперантской редакции работает 9 человек; они и дикторы, и редакторы, и часто авторы передач. Передачи выходят ежедневно по нескольку раз в день на частотах для Европы: 9720 и 7265 КГц (30,86 и 41,29 м). Сейчас эти передачи можно слушать и в Интернете: http://esperanto.cri.com.cn; кликнуть по Surlinia Auskultilo. Адрес электронной почты: espradio@cri.com.cn.
Нас принимали очень тепло: мы спели вместе «Калинку» и «Подмосковные вечера» (нужно заметить, что в Китае старшее и среднее поколение искренне любит русские песни и хорошо знает их); надарили нам подарков на память и угостили прекрасным чаем. Чай в Китае пьют везде: на каждом мероприятии, заседании, приёме, на конференциях и на каждом рабочем месте. Везде есть термосы с кипятком, что экономит массу электроэнергии на многократное нагревание воды. Чайниками не пользуются, заварку насыпают прямо в специальные чашки с крышечками, которые есть везде и у всех. Чай обычно желтый, с жасмином; и никогда такой чай не пьют с сахаром!
*
В Китае изучению Эсперанто уделяют много внимания; в начале 90-ых годов десятки тысяч китайцев желали изучать Эсперанто, было основано множество клубов и Ассоциаций отдельных провинций. В 1986 году в Пекине состоялся 71-ый Всемирный Эсперанто-Конгресс, в котором приняло участие 2, 5 тыс. человек со всего мира; в 2004 Пекин снова стал столицей современного Эсперанто-движения, принимая 89-ый Всемирный Конгресс. Заходила даже речь о том, чтобы Эсперанто стал вторым официальным языком в стране…
Кроме Китайской Эсперанто-Лиги, существует ещё Общество друзей Эсперанто, объединяющее в своих рядах выдающихся деятелей культуры, науки, политиков, экономистов, не владеющих языком, но поддерживающих своим авторитетом, влиянием деятельность эсперантских организаций. Пекинский Эсперанто-клуб, в состав которого входит много академиков и других уважаемых личностей, пригласил нас на очередной приём, где я читала доклад о Василии Ерошенко. Этого человека хорошо знают и ценят в Японии и Китае, но совсем не знают у себя на родине. Уроженец Курской губернии стал классиком японской литературы; в Японии выходят его собрания сочинений на японском и на Эсперанто; классик китайской литературы Лу Синь был его другом и написал о нём рассказ «Утиная комедия»; он вёл диспут с Рабиндранатом Тагором и создавал брайлевский алфавит для туркменского языка. Этот слепой человек знал более десятка языков и объездил полмира; своей духовной родиной он считал Японию, но после революции 1917 года вернулся в Россию, чтобы разделить судьбу своей страны. Умер он в нищете и безвестности, и только после его смерти в СССР были изданы книги о нём и его произведения: переводы с японского и с Эсперанто. Известный востоковед академик Конрад сказал о В. Ерошенко, что по духу он, конечно, скорее восточный, чем европейский писатель.
Вот об этом человеке, которым я восхищаюсь, я читала доклад в Пекинском эсперанто-клубе, цитировала его стихи… Но, как я говорила, китайцы, особенно старшего поколения, учили язык для того, чтобы читать и писать, а не говорить; поэтому, к сожалению, меня никто не понимал, кроме членов нашей делегации. Но я уверена, что китайцы и так знают о Ерошенко намного больше, чем мы; так что, надеюсь, мой доклад всё же не пропал даром.
*
В последний день мы пошли на площадь Тяньаньмынь, в самый центр города. Вокруг площади – сеть узеньких улочек, переполненных магазинами, лавками, лавочками, бродячими разносчиками. Рядом можно увидеть роскошные магазины, жалкие домишки и такие же жалкие лавчонки, переполненные роскошными товарами. Дворики такие же, как мы видели в других районах: серые, с каким-то грязным старым хламом, площадью 1—2 кв. м. Жуткая теснота, множество людей, крики… Именно так я представляла себе восточный базар.
Но вот – передо мной открылось огромное пространство площади, величественной, спокойной. И тут как-то улеглись на свои места все впечатления и воспоминания, и я слилась с Пекином и растворилась в нём. Я чувствовала всё: тепло ветерка, грандиозность Пекина, нежность его ночи… Слева стояла пагода; и я увидела, как она вырастает из темноты, как появляются на фоне тёмного неба её красные, синие, зелёные крыши. Концы их волной загибались наверх, и в этом волнообразном ритме была музыка, как-то отвечавшая удивительной музыке китайского языка, где четыре высоты тона создают плавную мелодию речи.
Всё в Китае было удивительно, многое непривычно и почти всё восхищало. Прекрасная восточная сказка открылась перед нами. Спасибо, Китай!
Язык без границ
С детства я мечтала путешествовать. Папеэте, Марсель, Парамарибо – загадочные слова завораживали и манили вдаль. Представлялись «другая жизнь и берег дальний» – недостижимое, невозможное…
Но столько препятствий мешает нам! Деньги, визы, язык – все затрудняет путешественнику передвижение из одной страны в другую, не дает общаться с местными жителями, т.е. по-настоящему понять душу и культуру разных стран.
Неправда! – возразите вы. Первые два препятствия уже отпали. Шенгенская виза для 15 стран Европы введена в середине 90-ых; единая европейская валюта евро – в 2002 году. В объединенной Европе только по щиту с названием очередной страны понимаешь, что ты пересек государственную границу; а единая валюта евро за полгода своего существования уже обогнала по котировкам американский доллар.
Осталось решить проблему языка. Язык островной Англии и Америки чужд континентальной Европе, как и американский доллар.
